Колеса той эпохи. Какой была мототусовка в 50-е годы прошлого столетия?
Вячеслав КИЦИС, мотоциклист с
1958 года, фото из архива (и
комментарии к ним) Андрея МЯТИЕВА
[1] [2]
Речь пойдет о том, какой была в далекие 50-е и чуть позже мототусовка. Я долго не брался за перо - казалось, теперешним молодым, упакованным в дорогую кожу кенгуру и на ослепительных спортбайках, не интересно, как, почитай, полвека назад жили мы, влюбленные в свое двухколесное, в основном, трофейное «железо». Но очень многие убеждают, что совсем немало тех, кому все-таки любопытно узнать про жизнь моих современников, про колеса той эпохи.
Мне как раз исполнилось восемнадцать в 1958 году, только права получил. В Москве на Пушкинской улице, что параллельно Петровке, у магазина запчастей, где можно было приобрести дефицит на такие мотоциклы как EMW, Simson и AWO (в то время они поступали в СССР по репарации, как в страну, победившую фашизм), я его впервые и увидел...
Около магазина, насколько позволяла длина улицы и ближайших переулков, обосновалась тогдашняя мототолкучка «номер один». Он подъехал на своем по-неземному сверкающем BMW R51SS 1939 года выпуска. С трудом продравшись сквозь толпу зевак, я рассмотрел это чудо вблизи. Мотоцикл был точно лучше нового, потому как на заводах Баварии в 1939 году так не делали. Он светился. То не был блеск хромированной кровати - BMW сиял на солнце как хорошо ограненный алмаз, источал какую-то невздыханную невинность, мягкую мышиную серость картера и головок двигателя. С безупречным вкусом и только там, где нужно, наложен хром, где надо - краска... Это потом я узнал, что весь алюминий был отпескоструен, а черная, зеркальной глубины дюпоновская нитра («синтетики» в те времена не существовало, а то, где он достал «Дюпон», неведомо) положена в 12 слоев кистью, с промежуточной недельной сушкой каждого слоя, вышкуриванием в финале и последующей располировкой. (Как-нибудь об этом надо бы написать отдельно книгу.)
Сидящий в седле «пятьдесят первой» ни с кем не разговаривал и не отвечал на всякие дурацкие вопросы, типа где такой взял или «скока заплатил». Человек в седле милостливо позволял себя с мотоциклом рассматривать. Он млел, как таракан от дуста, и щурился, как от яркого солнца, - пожинал плоды трудов своих. На таком аппарате имел полное право.
Я сразу сообразил, моего с ним разговора не получится: со мною станут общаться только на равных. А для этого я должен сидеть на чем-то подобном.
...Прошел год. Толкучку здесь прикрыли (все-таки самый центр Москвы), она переехала на Спартаковскую площадь. Вот это было знатное толковище! Чего и кого здесь только не было! Рабочую неделю я не жил - ждал субботу с воскресеньем: только в эти дни работала толкучка. Ни свет ни заря уже ходил по ее рядам.
Боже мой, какое богачество! Завернутые в промасленную бумагу новые харлеевские цепи, тут же в желтых фирменных коробочках поршневые кольца и поршни, новые коленвалы и цилиндры. Поставки техники и запчастей из Америки в СССР по лейд-лизу во время воины, несмотря на жуткие бомбежки конвоя кораблей в океане, были регулярными, не то что в последующее мирное время. Для тех, кто не знает: наша доблестная милиция после войны вся «присела» на «Харлеи», и «железа» на них было море. Потом, в 60-х, милиционеры ездили на М-72... Но это совсем другой рассказ.
Итак, иду по толкучке. Вот мотор от «Цюндаппа» - «четверка»-оппозит, редкость даже для тех богатых на трофейное «железо» дней. Коляска с приводом от BMW R75 «Сахара». А вот и сам мотоцикл уже в комплекте со своей знаменитой каской, воздушным фильтром на бензобаке. Пошли ряды английских мотоциклов: BSA Gold Star со знаменитыми тремя ружьями на эмблеме, Norton, Matchless, Апе1-«пятисотка»...
А это что там - до боли знакомое? Кто-то скромно приткнул мотоцикл к тротуару, он почему-то с одной брезентовой (не кожаной) харлеевской сумкой на боку, а на ней сквозь грязь просвечивает: «1942». Ух ты, так это ж по-богатому, широко раскинувши цилиндры мотора-оппозита, стоял BMW R66 аж 1939 года выпуска! Продавал его (это я потом узнал, когда познакомились поближе) Николай Иванович Завадский, ближайший родственник известного театрального режиссера. Мотик шел с комплектом новых цилиндров и номинальных поршней с кольцами, к ним еще пара «юзаных», но вполне рабочих клапанных головок. Все вместе это стоило 750 рублей. Я его хотел взять тут же! Но при моей тогдашней зарплате 90 р... Однако поговорили, ударили по рукам - и я помчался занимать деньги.
В ту ночь мне снился кошмар. Отвратительной наружности крез с 800 рублями перебил мою договоренность с Завадским: Николай Иванович, беспокоясь о том, как бы не соскочил с крючка этот ненормальный богатей, согласился продать BMW. Мотоцикл того не хотел - мотоцикл мечтал стать моим. А потому несусветно страдал: масло перло из всех щелей, он выглядел как дикая, наполовину обглоданная собака, которую не успели доесть...
А вот я уже в тихом дворике на Самотеке(Самотечный бульвар, в центре Москвы), на скамейке под старым раскидистым деревом с Алексеем Ильичей Крупениным (помните, тем самым, что восседал на ослепительном BMW R51?). Меня приняли, со мною разговаривают - потому что рядом стоит моя «шестьдесят шестая». Он был классным рассказчиком, я - благодарным слушателем: открыв рот, всеми порами впитывал каждое его слово.... Мне объясняли, как правильно делать мотоцикл.
Крупенин обладал какой-то бешеной энергетикой, она буквально притягивала к нему людей, причем людей ему нужных. Например, ищу я на толкучке диск сцепления к своей «шестьдесят шестой» (шлицы полетели). Месяц ищу, второй - безрезультатно. Стоило ему появиться на Спартаковской, к нему подваливают двое, оба предлагают по новому диску. А у него и без того всякого подобного железа навалом. Но это все семечки. Крупенин рассказал, каким образом к нему попали два мотора BMW. Если бы я их не видел собственными глазами, подумал бы, что мне запаривают мозги очередной рождественской сказкой.
- Был у меня R71. (Аналог советского M-72) Подъезжаю на нем к рынку - за зеленью приехал (в те времена это означало только то, что означало - за петрушкой и укропом). Подходит некто в кителе капитана авиации и говорит: «У меня на аэродроме давно валяются два мотора с какими-то странными блестящими головками. Меняться будешь? Я тут послушал твой мотор - нравится мне, как он работает, мягко, бесшумно... (Еще бы, он же нижнеклапанный!) Махнем?
- Привози - посмотрим, - с интонацией абсолютного безразличия отвечает Алексей Ильич. Старый зубр сразу сообразил, что ему предлагал капитан.
Вскоре во двор въехал «студебеккер» с железным кузовом, двое солдатиков разгрузили пару совершенно новеньких моторов: один - к BMW R51, другой - BMW R66. Крупенин, стараясь унять дрожь в руках, через 15 минут выдернул движок из рамы своего R71. И все счастливы!
Удивительна судьба этого человека. 17 лет проработал акробатом в цирке, нижним. У Крупенина был трюк, который до сих пор никто не повторил. На лбу он держал перш (то есть шест), на нем другой акробат - в стойке на одной руке. Алексей Ильич садится на ковер, а потом, раскинув руки, на одной ноге (!!!) поднимается. Представляете, какая мощь в его мышцах!.. Но любовь к механике пересилила. У него от природы были не только нечеловеческой силы ноги, но еще золотые руки и совершенно, извините, «сучье» терпение. Знали бы, с каким старанием и тщательностью он вылизывал каждый микрон деталей - как та сука своих новорожденных щенков. Он не мог открыть сезон, пока не был выточен из нержавейки и отполирован последний болт для крепления номерного знака.
Какие он делал вещи! (Правда, не бескорыстно, но сейчас не об этом.) Я, например, отдал ему спортивную, с задним маятником серпуховскую раму (дикую редкость в те дни - их делали в КБ в Серпухове только для спортсменов) в обмен на пару карбюраторов, у которых на крышках поплавковых камер было написано: Fischer, Frankfurt am Main.
После проведеной им, Крупениным, реставрации они стали на порядок лучше фирменных. Карбюраторы были из бронзы, с крупенинскими тяжелыми, тщательно притертыми по месту, тоже бронзовыми, но хромированными заслонками, которые ходили практически без всякого зазора в своих колодцах. Сделано на века! Иглы - с углом конуса, величину которого знал только он. А еще распылители, жиклеры... Все по высшему разряду! Только установив такие карбюраторы, я смог так отрегулировать до того момента невразумительные холостые обороты, что когда жизнь мотора, казалось, в правом цилиндре замирала, вопреки логике, через несколько секунд вдруг возрождалась в левом. Оппозитный мотор на малых оборотах величаво, медленно качал цилиндрами, как ушами. В те годы это было очень модно (сейчас сказали бы - круто). Никакой рамы не жалко за такие карбюраторы!
Крупенин считался личностью, несомненно, незаурядной, но характер у этой личности был не сахар. Хуже, чем у меня. Мы ссорились за время нашей дружбы всего дважды, но не общались подолгу. Впервые ссора случилась, когда при свидетелях я его объехал на своей «66-й». Причем я вез пассажира, и пассажир весил 130 кг. Крупенин на своем ослепительном BMW R51SS, о котором по Москве ходили легенды, на Рижском мосту отстал от меня на два корпуса мотоцикла. Мой «заряженный» мотор выиграл эту дуэль у идеально сделанного, но стандартного мотика. Сами подумайте, на моем стояли тюльпаны, переточенные из выхлопных волговских клапанов на «всосе» и на выхлопе диаметром 40 мм против его стандартных 36 мм. Отверстия в моих жиклерах были такими, что сквозь них можно было темной ночью запросто разглядывать звезды. И цилиндры моего мотоцикла отторцованы на пару миллиметров каждый - под самый тогда крутой 92-й бензин. «Аппетит» у мотоцикла - будь здоров, но он и ехал 150 км/ч! Днем и ночью, в любую погоду! И не надо «ха-ха»! Понимаю, сегодня эта цифра вас не потрясает. Скажу больше, мой нынешний «литровый» «джиксер» тоже едет 150 км/ч... на первой передаче. Но ведь то был 1960 год, и тогда я царствовал на улицах Москвы.
Семен Фарада, знаменитый актер театра и кино, на самом старом в СССР мотоцикле (и первом в мире серийном) - немецком Hildebrand & Wolfmulier 1895 гола выпуска, чудом сохранившемся в Одессе. Фото сделано в конце 70-х годов, а в 50-60-е мотоцикл был средством передвижения. Патрульный милиционер на К-750 с коляской. Судя по форме - снимок середины 60-х годов, а милиционер похож на ГАИшника из «Берегись автомобиля», да и 21-я «Волга» на заднем плане усиливает это сходство. Девчонка на пассажирском сиденье изображает разговор по штатной радиостанции, установленной в «люльке».В тот день мы расстались, не попрощавшись, и он исчез из моей жизни на целый год. Второй раз мы повздорили где-то в 62-63-м годах из-за ручки газа.
Его приятелю, заслуженному вертолетчику СССР, отец (он служил послом в Австрии) привез мотоцикл - первый из послевоенных, новенький BMW R50. Эта «пятисотка» ехала так себе: помню, я легко «ободрал» ее в туннеле под Маяковской площадью. Но Крупенину в мотоцикле больше всего понравилась «магуровская» ручка газа, и он сумел упросить владельца мотоцикла снять ее на пару дней, чтобы снять с нее чертежи.
[1] [2]
|
Источник материала : журнал "МОТО"
